#tkh_archive
Для человека, всю жизнь прожившего в парадигме «надо» и «займись делом», быть предоставленным самому себе – самое тяжкое из всех испытаний.
Когда «надо», то все понятно: подъем по будильнику, чистка зубов – ровно три минуты, бутер-кофе – 7 минут, приведение себя в «божеский вид» – 15 минут, еще пять минут на возможные неожиданности, через полчаса – на выход. Маршировать к транспорту. В казарме не до экзистенциальных вопросов.
Ты не спрашиваешь себя, на кой хрен все это надо. Просто «надо». Ты не интересуешься альтернативами, просто делаешь то, что «должен». Кому? Куда? Когда этот долг уже, простите, спишется?
Вставать рано (работа), ложиться поздно (дела), три приема пищи (не наслаждение ужином, а именно строевое «прием пищи»), дважды в неделю – спорт (но чаще причины, по которым «ну в этот раз можно и пропустить»). По выходным – рекреационные мероприятия культурно-просветительского толка. И уборка в жилом блоке.
А потом тебя выкидывает в открытый космос. Случайный отпуск, который не успелось распланировать, смена работы или просто банальный больничный.
И ты попадаешь в адок.
А во сколько вставать, если нет никаких дел? А шут его знает.
А в какое время есть?
А почему времени навалом, но на спорт все равно не дойти?
А делать-то чего?
Хм…
«Алло, Кать? У тебя вроде ремонт все еще тянется? Давай, я приеду помогу, что ли…»
Ощущение собственной бесполезности накладывается на бесполезность мира. И правда – зачем плац, если по нему не маршируют? К чему все эти трамваи, если тебе некуда ехать? На кой хрен вообще ложиться спать, если завтра никуда не вставать?
Первое время, конечно, подлая плоть отвоевывает свое и творит беспредел. Ты обнаруживаешь себя в 4 часа утра с ведром мороженного за просмотром 7-го сезона новейшего сериала про еблю и интриги от HBO. Ты себя успокаиваешь тем, что его «надо» было смотреть, чтобы не отставать от мира в культурном плане – про него все вокруг уже несколько лет орут, надрывая глотки, что это «маст вотч» из-за тонкого психологизма и удивительной историчности. Ты понимаешь, что уже около 40 часов с перерывами смотришь на то, как голливудскую модель с силиконовыми губами дерут в оружейном зале, заполненном мушкетами, где-то в античном полисе. Думаешь, что надо бы написать что-то в интернеты по поводу глубины психологичности, но в этот момент на метлах прилетает отряд средневековых ведьм, вооруженных браунингами, и всех расстреливает к чертям.
Ты вырубаешь на хрен фильму и с головной болью идешь дрыхнуть, потому что больше уже ничего не остается. Просыпаешься разбитым, как с похмелья. Оглядываешь пространство вокруг себя. Понимаешь, что надо бы убраться или хотя бы выкинуть упаковки от чипсов. Но вспоминаешь, что впереди еще несколько ничем не занятых дней. И скачиваешь 8-ой сезон.
Благо, такие каникулы Бонифация обычно длятся не больше пары недель. А то можно и крышей повернуться.
А потом приходит властная рука рынка и дарует тебе фриланс. Или удаленку. Или любую другую деятельность, лишенную офисов, будильников, понедельников и начальников. Есть только объем работы и сроки. И ты точно знаешь, что сроки железные, они не двигаются. Но если очень надо…
После 12-го сезона «Ведьмы, мушкеты и сиськи» от HBO ты начинаешь понимать, что у тебя проблемы.
Ты гуглишь модное слово «прокрастинация», записываешься в инстаграм марафон, скачиваешь штук восемь книг о «психологии откладывания на потом», твердо решаешь начать новую жизнь, составляешь себе строгий график и приступаешь к уборке дома.
За всеми этими важными делами ты проебываешь третий дедлайн подряд. Впадаешь в отчаяние. Скачиваешь 13-ый сезон с режиссерскими комментариями…
Давайте я сэкономлю пару лет тем, кто еще не прошел весь этот путь до конца, и расскажу все спойлеры. Нет, не «Ведьм и мушкетов», а всех этих замечательных книг про личную эффективность.
Короче, пацаны. Сложное слово «прокрастинация» означает простой и жизненно важный механизм, который заставляет психику сопротивляться и не делать бесполезное и неприятное. Все.
Почему оно распространяется на любимую работу и располезные штуки типа спорта? Потому что в казарме не бывает ничего приятного и полезного.
Мне, как и многим, всегда казалось, что если дать себе полную свободу действий, не ограничивать себя ни угрызениями совести, ни финансовой зависимостью (маши крыльями или сдохнешь), ни страхом умереть жирным куском дерьма, не сумев пролезть в двери, то все, что я буду делать, – это жрать шоколад, запивая его пивом, и смотреть на сиськи в интернете. И все мои долгие выходные и прочие каникулы это только подтверждали.
Знаете, да. Если «полная свобода» – это полтора дня увольнения на гражданке, после которого необходимо вернуться в часть для ведения своей выматывающей службы, то и отрываться на той «гражданке» ты будешь как угорелый. Если нельзя сладкого, жирного – здравствуй, тортик (вы когда-нибудь поливали KFCшную курицу вареньем? Я да), если нельзя алкоголя – привет, алкотрип на несколько дней, нельзя просто спать и нихуя не делать – ну что ж, HBO, говорят, запускают новый проект, там средневековые монахини будут побеждать на Олимпиаде в Третьем Рейхе…
А вот если вдруг можно все? И не полтора дня, а всегда? Вот вообще всегда?
«А если вдруг я начну делать только то, что захочу?» – как угрожала моя мама много-много лет назад. Блин, а ты попробуй сначала.
Я пытаюсь заниматься этим уже год, и, возможно, это самое сложное, что я делала в жизни. Особенная жопа во взаимоотношениях с телесностью.
Если ты ложишься спать не по будильнику (да, у меня был будильник для отхода ко сну, чтобы не засиживаться до хрен пойми какого времени), а встаешь не потому, что надо куда-то бежать, то надо придумывать какой-то другой сигнал. Например… Когда спать хочется? Да блин, мне почти всегда спать хочется, мне что, постоянно теперь дрыхнуть?
В общем, первые три месяца после ухода из офиса я проспала. Не, честно, я спала, кажется, часов по 15 в сутки. А потом как-то попустило. Ошалевший от счастья организм, наконец, определил, сколько ему надо времени проводить под одеялом, и выставил внутренний таймер на 7 с половиной часов. Оке.
Вторым большим приключением была еда. Я решила, что я буду жрать все, что не приколочено, и пусть я умру прямо тут от передозировки пончиков, но умру я счастливой. Так вот. Оказывается, в живого человека больше 5 пончиков в день не помещается. А если повторять это регулярно, то уже через неделю вообще при виде всего круглого и с дыркой начинает тошнить.
И в тот замечательный момент, когда гречку с брокколи уже не надо, а пончики уже некуда, наконец можно спросить себя – а чего хочется-то?
Если ты думаешь, что ответ на этот вопрос придет быстро и внятно, – сорян, дружище, но нехер было столько лет маршировать по плацу, если вдруг потянуло в балет. У меня теперь жратва занимает времени и эмоциональных сил в три раза больше, а ем я, кажется, в четыре раза меньше. Потому что каждую гребаную клубничку надо рассмотреть, понюхать, подумать «блин, а я правда хочу есть? А точно ли это я хочу есть?», медленно и вдумчиво прожевать и задуматься, как филоцераптор из мема: «хм… а вкусно ли мне это было и хочу ли я еще?»
Внезапно открываешь для себя столько удивительно нового… Оказывается, большая часть того, что составляло твой рацион, для тебя вообще не съедобно. И повинность «пребывать в пищеблоке» ровно три раза в сутки в определенные часы – тоже как-то с другой планеты взята. Оказывается, тебе надо только один раз. Или пятнадцать. Хрен его разберет в общем. Есть тогда, когда хочется есть, – удивительно сложная задача, с которой рыбки в аквариуме справляются, а взрослые люди с высшими образованиями – чот ваще нет.
И прекратите, бога ради, ругать инстаграм еды! Для многих людей это вообще единственная возможность остановиться хоть на три секунды и увидеть, что же они едят.
И вот когда начинаешь наконец выделять для себя то, что не нравится и не хочется, и не заставлять себя этим всем заниматься, то в мире появляются штуки, которые нравятся и хотятся, и ими можно заниматься не под страхом трибунала и расстрела, а потому что хочется. Бегать по утрам не потому что «жопа выросла», а потому что бегать – это здорово. Или не бегать, если не здорово. Работать работу потому, что это офигенно интересно и прикольно, а не потому, что иначе все помрут. Наслаждаться едой, а не впихивать в себя бутер, потому что «надо», не чувствуя его вкуса. Читать, когда есть настроение. Общаться с друзьями, когда этого хочется, а когда не хочется, говорить: «Прости, но я хочу провести день с собой».
Современная этика учит нас слышать слово «нет» от других людей и правильно учит. Но, оказывается, еще важнее слышать слово «нет» от себя. И не заставлять себя переступать через это нет. «Все твое естество кричало «нет», но я знаю, что твой график в гугл-календаре ответил да». Ребят, это изнасилование. А жертва изнасилования не бывает активной, веселой и продуктивной. Она бывает помятой, несчастной и остро нуждающейся в восстановлении.
В общем, давайте попробуем с самими собой как-то… По любви…
У нас обязательно получится.
